За последние полгода закарпатский художник Петр Ряска заставил о себе говорить дважды: весной в галерее Bursa прошла выставка «Я є жінка. Ми є жінки», а до 4 августа в галерее Тhe Nаked Room открыта выставка «Діяння Ряски». Первая была посвящена теме женского начала, вторая — закарпатскому пейзажу. Обе выставки — это рефлексии художника на протяжении последнего десятилетия. Его работы одновременно простые, лаконичные и даже немного наивные, но в то же время эти тонкие и интимные произведения осмысляют культуру целого региона, его социальный уклад, традиции опыт. «Чтобы понять работы Пэти Ряски, нужно знать Пэтю Ряску», — сказала мне коллега-искусствовед, родом из Закарпатья. Она объяснила это тем, что только так можно увидеть, где в его работах наивность, а где — нерв. Мы не знакомы с Петром Ряской и я не знаю закарпатского региона так, как мог бы знать его тот, кто в нем родился. Мне не так родны полонины и леса, как близок и понятен заводской пейзаж. Но та «линия горизонта», которую провел Петр Ряска в своих картинах, проходит как шов по всем регионам и локальным культурам.

Рассказывая о работах и выставке «Я є жінка. Ми є жінки», Ряска вспоминал свое детство, говорил о том, насколько сильной и главенствующей в закарпатской традиции является роль женщины: на ее плечах лежит (не)посильная ноша вести быт и воспитывать семью. В традиционных обществах роль женщины всегда первоочередная — именно женщина занимает лидирующую позицию в обществе, принимая решения по вопросам культуры и локального общества. В закарпатском регионе это также связано с тем, что часто женщины остаются воспитывать детей сами, — мужья уезжают на заработки. Украинскому Vogue Ряска признавался, что несмотря на сложившуюся традицию, где чаще женщина занимается огородом, он часто помогал матери, из-за чего соседка говорила: «Петька як дівчина». Сам Ряска в разных интервью говорил: «В каждом из нас течет кровь. Кровь, которую передала нам вместе с жизнью мать. Кровь есть женщина. Мы есть женщины […] Женская энергия всегда со мной присутствует. Даже тогда, когда я сам этого до конца не понимаю […] Это народный фолк, который я приобщаю к искусству».

В какой-то степени позиция и роль матери (не просто женщины, а именно матери) были выражены и в некоторых экспозиционных элементах выставки: например, в деревянных панно (дерево было частью кроватей матери и бабушки художника), или предметах обихода вроде чайника, которые стали частью панно. Эти работы стали чем-то сродни икон, а их экспозиция в Bursa — иконостасом.

Трепетное отношение к матери, возможность позволять себе быть слабым и трогательным в отношении личных отношений — это свойство, безусловно, не только закарпатских художников. Тема взаимоотношений матери и ребенка ярко проявлена и в массовой культуре. Вся (американская) хип-хоп-культура построена на благодарностях и любви к матерям.  

«Наливаю ещё алкоголь и вспоминаю, в любых драмах

Я всегда могу положиться на маму

И когда кажется, что я безнадежен

Ты говоришь слова, которые могут вернуть меня к жизни

Когда я был беспомощен как младенец

Ты давала мне счастье, ничего не жалея

И все мои детские воспоминания

Наполнены тем лучшим, что ты сделала для меня

И даже когда я схожу с ума

Я благодарен Богу, что ты меня родила»,

— это строчки из песни «Дорогая мама» Тупака Шакура из альбома «Me Against the World» (1995). Легенда хип-хопа умер от огнестрельных ранений в 1996-м. Тупак вырос в Нью-Йорке, в Восточном Гарлеме, его песни о насилии, убийствах, бедности, расизме и наркотиках. В этой песне он говорит о трудностях его матери-одиночки, воспитывающей двух детей и сводившей концы с концами.

В Гарлеме также сильна роль женщины (преимущественно матери). Во время Гарлемского Ренессанса (1918-1920) сформировался отдельный термин «New Negro Woman», описывающий наследие и практику интеллектуалок Гарлема, борющихся против расизма и дискриминации.

Если просмотреть весь корпус песен хип-хоп исполнителей, можно прийти к выводу, что практически у каждого второго репера есть песня про маму. Кэни Вест — Hey, Mama (2005); YG — Sorry Momma (2014); в 2014-м Дэвид Гэтта вместе с Ники Минаж и Кэни Вестом записал песню «Mama». Четвертая песня в первом альбоме Alyona Alyona «Пушка» тоже про маму. Это практически как правило. Разница одна: во многих этих песнях лиричность и мягкость присутствуют вместе с манифестацией маскулинности, борьбы, силы и насилия.

Mama Said Knock You Out.

У Петра Ряски образ матери и самого художника — не антагонисты. Тонкость и чуткость присутствуют и в самом авторе, он — и есть женщина, как говорится в его комментарии к первой выставке. Ряске не нужно самоутверждаться, доказывать свою силу, первенство или лидерство, его жизнь и практика не борьба за выживание, а — созидание и осмысление. Он искренний в своих работах, темах, сюжетах и высказываниях.

Петр Ряска родился в селе Белки Закарпатской области, с 2004 по 2009 учился в Закарпатском художественном институте на кафедре изобразительного и декоративно-прикладного искусства, в частности был учеником народного художника Украины Вячеслава Приходько. После стажировки в Польше стал заниматься концептуальными практиками, много времени уделял перформансу. В это время переживала трансформации и его живопись: на холсте появились абстрактные элементы и текст. Все эти «полосы» и «линии» — на самом деле не являются абстрактной живописью, в их основе лежит закарпатский пейзаж, который Ряска перенял у своего учителя и представителя закарпатской школы живописи Вячеслава Приходько. Простыми линиями, потеками краски, небрежными подписями Ряска отражает понимание жизни своего сообщества и его традиций и обрядов; в этой простой форме сокрыты от буквального прочтения часто будничные сюжеты селян.

Полуабстрактные, полуфигуративные живописные полотна рисуют в воображении зрителя мифологические картины, мистические и фантазийные сюжеты, свойственные закарпатской культуре. 

Линия у Ряски одновременно и часть орнамента, и нитки в ковре, и накрытый стол, и грядка в огороде, и поле, на котором пасутся коровы. И дома. И горы. И лес. И граница. И горизонт (не только родного Закарпатья, но и других мест, где художник успел побывать на резиденциях и семинарах), как пишут об этом кураторки выставки Лизавета Герман и Мария Ланько, — вся топография Украины.

Экспозиция в галерее The Nаked Room выстроена на уровне глаз: «приставленные» вплотную одна к другой картины образуют линию. Горизонт, понятный и знакомый каждому зрителю. Открытие выставки сопровождалось перформансом, во время которого художник провел на стене линию гвоздем как уровень этого горизонта.

Линия горизонта всегда у каждого разная: кто-то вырос высоким и видит дальше, кто-то может страдать на близорукость и от того его (ее) горизонт будет ближе и размытей, а есть те, кто не видит дальше своего носа. Несмотря на все эти особенности восприятия, физические и стереотипные ограничения, карпатский пейзаж и его панорамность всегда определяли региональную художественную школу и были основополагающими в данной традиции.

Закарпатская традиция живописи — это тоже горизонт, за который Ряска сумел заглянуть. Линия, через которую смог перешагнуть.