У 2018 році в PinchukArtCentre показали роботу, яку після того Київ обговорював ще рік. Називалася вона «КТМ-5» та була присвячена транспортній катастрофі, що відбулася в 1996 році в Дніпропетровській області: трамвай на швидкості зійшов з рейок та зіткнувся з бетонним загородженням.

Автори проєкту — Андрій Рачинський та Даніїл Ревковський. За допомогою відео, фотографій та тексту художники відтворили історію Валентини, яка була за кермом трамваю КТМ-5, але, на жаль, не змогла запобігти аварії.

У своїй художній практиці Рачинський та Ревковський вивчають історії, колективну пам’ять і місто. Вони працюють із різними медіа, а їх проєкти можна віднести до соціально-критичного мистецтва.

Настя Калита зустрілася з Андрієм та Даніїлом у Харкові й розпитали більше про історії, над якими вони працюють, паблік «Память», створений Андрієм ще на початку 2010-х, методи роботи й дослідження.

Мы встречаемся у касс стадиона «Металлист». Почему именно здесь? 

Андрій: Собираемся продолжить работу над проектом и, если все получится, покажем его в Харькове в ближайшее время. Тут рядом есть пару машин, которые нам нужны.

Даніїл: Возле Центрального рынка стоит грузовик, позже сделаем внутри него выставку.

Вы владеете рисунком или живописью? 

А.: Да, мы оба окончили Харьковскую академию искусств (ХДАДМ).

Д.: Умеем хорошо работать с живописью и графикой, но на данном этапе не используем эти медиа. Пока что.

А.: Ключевое слово — «пока что».

Обозначьте главные темы, с которыми вы работаете. 

А.: Во-первых — работа с историей и ее переосмыслением.

Д.: Также с архивами и социально-этическими проблемами.

Д.: Много фотографируем и структурируем снимки по определенным тематикам.

Видео, фотография, инсталляция, журналистские расследования — у вас достаточно многогранная практика. Более того, вы всегда затрагиваете не самые простые вопросы. Сколько времени у вас уходит на создание одного проекта? 

Д.: На проект «КТМ-5» ушло около 2,5 месяцев. Видео «Охорона праці» заняло много времени, так как надо было просмотреть огромное количество материала — странички всех работников предприятий Днепропетровской области. На него ушло 3 месяца.

А.: Работники, которые выкладывали видео, зачастую используют рандомные названия. Тогда мы вводили название предприятий, находили людей оттуда, просматривали их видеозаписи, а потом уже френдзону: кто лайкает, кто комментирует. Затем шел внутренний отбор — выбирали людей наугад.

Д.: Точно так же работаем с фотоматериалом: через социальные сети можно найти людей всех профессий. Так искали снайперов в Л/ДНР, например.

А.: Примерно понимая, где они могли располагаться, мы выставляли геолокации, а потом через френдзоны находили стрелков.

Что сейчас с пабликом «Память» ВКонтакте? 

А.: Он существует, но находится в достаточно замороженном состоянии. Мы переместили вектор работы, «Память» — уже не актуальная платформа.

Давайте продолжим про истории. 

Д.: С Андреем начали общаться в 2012 году, тогда поняли, что нам интересно работать над одними темами — память, история и архивы.

А.: Но именно с паблика началась работа с памятью. Например, создали объявление, где предлагали всем участникам группы, высылать свои семейные фотографии. Иногда проскакивали безумно интересные снимки.

Д.: Но все проходило через нашу фильтрацию. Кто-то прислал фотографию дедушки-фронтовика плохого качества, как с телефона. Такое сразу убирали и из-за этого часто возникали конфликты.

Обижались на вас?

А.: Писали гневные посты или угрозы в личные сообщения.

Д.: «Мой дедушка-фронтовик тоже заслуживает здесь быть!». А мы не можем взять такое фото. У нас на то время было 120 000 подписчиков, и такой контент расстроит всех: и того, кто присылает снимок, потому что оно соберет маленькое количество лайков, и подписчиков.

В проекте «КТМ-5» решили работать с переосмыслением трагедии. Было много вариантов, но трагедия, о которой мы говорим (історія аварії неліквідного старого трамвая моделі КТМ-5, яка сталася в 1996 році в Дніпродзержинську і забрала життя 34 людей в результаті безвідповідальних робочих інструкцій — ред.), о том, что никто не виноват. Вышло так, как вышло.

Мы нашли через телефонный справочник Валентину, которая сидела тогда за рулем трамвая, она сказала, что ей больно вспоминать об этом.

Как она выжила? 

Д.: Она сообщала о том, что трамвай находится в неисправном состоянии. От руля ее оттолкнул другой работник Депо, который в тот момент находился в салоне. Тогда уже трамвай мчался на полной скорости, и все понимали, что произойдет необратимое. Выжила, но осталась инвалидом. Ей дали условный срок ни за что: она предупреждала, что трамвай неисправен и ехать вниз отказывалась. Люди в трамвае настаивали, что все опаздывают, поэтому надо ехать.

Я читала, что личную привязку и отношение к истории вы убираете. В проекте «КТМ-5» вы сделали серию фотографий про Валентину и ее жизнь до аварии. Это же как раз и есть личное отношение и его демонстрация. Нет?

Д.: Некоторые моменты мы пытаемся переживать сами. В последнем проекте — «Нарешті» — мы входим в роль гастарбайтеров. Это скорее личное переживание. Нам интересно представлять и размышлять над тем, какие эмоции испытывал герой; или воссоздать архив того, как это могло происходить.

Вы часто затрагиваете социальный и политический контексты. По вашему мнению, почему они важны в искусстве? 

А.: Те, кто аполитичны, скорее всего врут.

Д.: Все, что мы видим вокруг нас, так или иначе связано с политикой.

Вам угрожали когда-нибудь?

Д.: Пока мы не делаем вещи, из-за которых нам могут угрожать.

Вы ходите по тонкому льду. 

Д.: Была паранойя по поводу надписи «Мы проебались», но злого фидбека не было.

А.: Пока что ходим (смеются).

Выбрали тему, как потом вы понимаете с помощью каких медиа ее подавать? 

Д.: Это очень долгий процесс обсуждения.

Часто спорите?

Д.: Вообще никогда. Раньше был момент внутренней конкуренции, но он быстро прошел. Мы за это время настолько притерлись к друг другу, что не ссоримся.

А.: Когда появился Даня, «Память» приобрела тот вид и ту тематику, которую мы видим в нашей практике до сих пор.

Как вы зарабатываете? 

А.: Графическим дизайном.

Д.: В последнее время искусство начинает приносить небольшой доход в виде гонораров.

Что дальше будет с пабликом? 

Д.: Я думаю, он стал определенным этапом в нашей практике, зафиксировал момент. Переносить его на другую платформу — нет смысла.

А.: Качественный перенос займет около года непрерывной работы.

Сколько у вас терпения…

Д.: Это скорее усидчивость.

Есть проект, за который вам стыдно? 

Оба: Нет.

То есть вы всем гордитесь?

Д.: В нас нет гордыни.

Хорошо. Вы всем довольны?

Д.: Не могу сказать, что мы всем довольны.

А какие чувства вы испытываете тогда? 

А.: Скорее так — нам ни за что не стыдно, и приятно от того, что мы честны в своих проектах.

Есть ощущение, что вы делаете что-то важное? 

Д.: Есть. Когда мы перешли в мир современного искусства, у нас резко уменьшился круг фидбека, но стало больше живого общения.

Как и зачем случился переход в современное искусство?

А.: Первые выставки мы делали в сквоте «Автономия».

Д.: То, количество людей, которое пришло тогда на первое открытие, нас поразило.

А.: Никто не был готов к такой толпе.

Д.: Пришли и правые, и левые, и очень много людей которые обычно не посещают выставки.

Как появился PinchukArtCentre в вашей жизни и будете ли вы еще подаваться на конкурс? 

Д.: Будем. PinchukArtCentre появился после проекта в Малой галерее Мистецького Арсенала «Война надписей». Мы сомневались подаваться или нет. Казалось, что еще не на том уровне, но решили все-таки пробовать.

Есть ли у вас еще неизданные проекты, большие исследования, и если да — расскажите о них.

А.: В 2016-2017 году мы исследовали Салтовку — спальный район города Харькова и самый большой в Украине. Одним из методов был поиск фотографий через геолокацию в социальной сети «Вконтакте». Так мы наткнулись на несколько снимков испуганных мужчин, снятых странным образом: ночью и со вспышкой, что не типично для остальных фотографий салтовчан. Перешли на профиль человека, загрузившего эти снимки. У него было всего 2 друга и несколько альбомов с фотографиями задержанных, сделанные в одном из пунктов полиции Салтовки, а также переснятые дела с фотографиями, местами жительства, кличками и указанием, за что те были задержаны.

После этого мы нашли и изучили все отделения полиции Салтовки. Большинство из них — без соответствующих табличек, находящиеся на первых этажах многоэтажных домов.

Світлини надані художниками

 

Давайте поговорим о вашем последнем проекте — «Нарешті», который вы сделали вместе с Натальей Чичасовой. 

Д.: Этот проект мы делали целенаправленно к выставке, так как предполагалась работа с местным контекстом. Резиденция длилась неделю, а мы не привыкли работать в такие сжатые сроки.

И все равно предложили крутой проект.

А.: Мы до этого долго его прорабатывали и понимали, как он будет выстроен.

Д.: Главная идея — прожить фрагмент жизни гастарбайтера и пройти первые этапы его знакомства с Польшей.

А.: Большинство ребят, которые туда ездят, передвигаются на автобусах. Часто людям не хочется проделывать, как им видится, более длительный путь в какой-то другой город, где есть аэропорт, и кажется, что на автобусе будет проще и быстрее.

Зачастую гастарбайтеры не понимают, куда они едут, на какие работы и что за условия проживания их ждут. Когда мы ехали в Польшу, я подсел в автобусе к мужичку, который «присел» мне на уши, что мне в принципе понравилось. Если я не спал — я слушал его. Он показывал переписки с людьми, которые позвали его на работу, рассказывал о зарплате и условиях. Насколько он не хотел казаться осведомленным во всем, все равно не понимал, на какую работу едет.

В общей сложности вся дорога у нас заняла около 40 часов. В процессе мы делали много снимков.

Спустя несколько дней после того, как мы доехали до финальной точки своего путешествия — город Гожув-Велькопольски — на автовокзале мы поставили столы, а на них подносы с водой, печеньем и сигаретами. Рядом на заборе повесили баннер «Нарешті». С одной стороны — «наконец-то я приехал», а с другой — еще предстоит знакомство со страной и работой.

Когда уже поездка началась, вы понимали, что будете делать во время нее и каким будет финал? 

Д.: Примерный план есть всегда. Если и случается какая-то спонтанная вещь, то она чаще играет на руку. Например, у мужчины, который ехал с нами во Львове случился эпилептический приступ. Из-за большого количества людей мы не смогли эту историю детально рассмотреть, поэтому решили не выделять.

К финалу приходим в процессе: если случается какая-то ошибка на пути, нужно выискивать зоны отхода, чтобы не облажаться.

Например? 

Д.: К проекту с Польшей мы могли бы не подготовиться, и тогда неясно, к чему бы это все привело. Нужно нарабатывать базу заранее и объективно смотреть на время, которое есть.

Над чем вы сейчас работаете? 

Д.: Выставка в грузовике.

А.: Однажды мы уже хотели воплотить эту идею в жизнь, но тогда участковый украл грузовики у владельца и сдал их на металл. Обычная история для Харькова.

Сейчас удалось найти новый грузовик у того же хозяина.

 

 

#block-yui_3_17_2_1_1562266436004_17228 .sqs-gallery-block-grid .sqs-gallery-design-grid { margin-right: -20px; } #block-yui_3_17_2_1_1562266436004_17228 .sqs-gallery-block-grid .sqs-gallery-design-grid-slide .margin-wrapper { margin-right: 20px; margin-bottom: 20px; }

Приятно, что он чувствует ответственность и продолжает сотрудничество. Что вы будете писать? 

Д.: До конца 90-х на дверях многих грузовых автомобилей и другой техники ставили аббревиатуры или логотипы предприятий, к которым они принадлежали. Мы решили выдумать собственные, несуществующих служб. Делаем трафареты, фотографируем, а затем проведем итоговую выставку уже внутри грузовика.

Какие у вас амбиции? 

А.: Работать дальше.

Д.: Реализовывать как можно больше проектов, чтобы понять, насколько далеко мы можем зайти.

Текст: Настя Калита

Світлини: Поліна Карпова