Рада з підтримки кінематографії ухвалила список проєктів повного і короткого метра, які проходять у другий тур конкурсу. Наразі, ми чекаємо на нього, та продовжуємо дізнаватись, з якими проектами, темами, болями й надіями режисери звертаються до глядачів. Наталія Лібет, продюсерка кіно, вибрала сім режисерів, щоб поговорити з ними про це.

Сьогоднішнє інтерв’ю з цієї серії — з режисером, сценаристом, режисером монтажу та актором Семеном Мозговим. Його повнометражний документальний фільм «Історія Зимового саду» отримав нагороду як найкращий український документальний фільм 2019 року на Міжнародному фестивалі документального кіно про права людини Docudays UA, а його друга документальна повнометражна стрічка «Сіль з Бонневілю» побачить світ вже наприкінці цього року.

Наталія Лібет поговорила з Семеном про його повнометражний ігровий дебют «Свято Хризантем».

Ты подал этот проект в дебютную секцию конкурса уже второй раз. Почему ты продолжаешь этот проект? Что тебя держит в этом движении? Какая точка кипения с этим проектом?

Сам этот проект — фильм «Свято Хризантем» и есть этой точкой кипения. Я работаю над проектом уже шесть лет, с момента, когда эта идея пришла мне однажды утром в голову, как воспоминание о полузабытом сне. Я принял, достаточно давно, в 2017 году, решение, что это будет мой первый игровой фильм, мой полный метр, и с тех пор я над ним работаю, не прекращаю, слава Богу. А для того, чтобы доснять, сделать пост-продакшн и закончить фильм, нужно получить финансирование.

Эта история выросла из того, чем она была в 2017 году. Я тоже вырос, изменился. Фильм себя тоже переосмысляет. Например, за тот же последний год, я попал в First Cut Lab (Лаборатория первого монтажа, которая была проведена первый раз в Украине в марте 2019 года; планируется к повтору в сентябре 2020 года), а потом в шоукейс фільмов First Cut + во время индустриальной секции When East Meets West в Триесте, где нам удалось привлечь интерес фестивального зрителя и самой международной киноиндустрии к моему фильму, поэтому его нужно закончить и показать.

Расскажи, пожалуйста, о чем фильм, его краткое содержание.

Нужно иметь в виду, что события фильма происходят в некой параллельной реальности, где термоядерная война, пока только гипотетическая, уже произошла и развивается. Это фильм об отношениях между молодой девушкой, военным доктором и ее пациенткой, загадочной старой женщиной. Это женщина осталась в живых в эпицентре ядерного взрыва. Когда ее нашли после взрыва, ее окутывал шар из цветов, она полностью лишилась памяти и своей личности, как таковой.

И девушка-врач, получив четкий приказ от руководства свыше, восстанавливает ее память, чтобы понять кто эта женщина, что за феномен она несет, почему она выжила. В какой-то момент она понимает, что женщина старая и эти воспоминания могут ее погубить. Девушка-врач узнает, что до ядерного взрыва эта женщина выращивала на продажу хризантемы и неофициально была известна как целительница. К ней приходили люди, и она исцеляла их руками. Собственно, это и есть фабула фильма.

А какая основная тема фильма? Что ты хочешь им рассказать?

Вообще, этот фильм — о ценности человеческой жизни, о ее хрупкости. Это одна из тем. Сейчас мы находимся в условиях достаточно большого кризиса, война глобальная ядерная, она может быть все ближе и ближе. Другая тема — это то, что есть нечто магическое в нашем мире, что-то, что мы не можем до конца понять. Например, всяческие мистические события, существование души, еще что-то. И есть ценность, уникальность, могущественные силы в этих хрупких вещах, которые там заложены. И мне хочется подумать о том, как и что будет после нее. Если человечество все-таки допустит такое развитие событий. Говорить в искусстве о том, что будет происходить после. Насколько изменится наше будущее, общество, наши убеждения. Поэтому, это фильм-притча о человеческой жизни, о ее ценности и уникальности.

Что тебе еще нужно сделать для того, чтобы выпустить этот фильм? В производстве, в постпродакшене?

Очень-очень многое. Сейчас фактически отснята треть фильма. Его основная история, ключевые сцены. Но для полного метра мне нужно расширить драматургию фильма, линию главного персонажа — молодой девушки врача. А также весь фантастический мир, в котором происходит эта история. Мне хочется создать многоуровневый мир магического реализма. Мой дебютный короткий метр, над которым мы работали в 2016–2017 году, из-за ограничения финансирования — это, в основном, интерьерные истории, и для полного метра все-таки не хватает масштаба. Масштаба для создания полноценной истории. Мы нашли очень интересные локации в Украине и на Балканах, где есть монументальные футуристические здания, потому что я хочу комбинировать визуальные эффекты с реальной мизансценой, архитектурой и временем.

Моя задача, как автора — работать со временем, с реальными материями. Именно это и ложилось в основу сценария фильма: я использовал множество личных переживаний, наблюдений, моделировал документальные зарисовки и прототипы персонажей в переносе на драматический текст. Мне важно, чтобы актеры, будь они профессионалами, или нет, переживали в своей жизни подобный опыт и могли воссоздать его с большой долей реализма.

Это — черно-белый фильм. И это — мое принципиальное решение. Когда на индустриальных питчингах и кинорынках люди говорят мне, что я могу, мол, представить его в цвете, я абсолютно искренне отвечаю, что я не могу. Я осознанно выбрал именно черно-белое изображение. У нас в кадре происходит магия. Я достаточно много работаю над ее достоверностью, использую комбинированные съемки, пользуюсь всеми возможностями современной графики, камеры и художественного департамента, чтобы создать то, во что искренне поверит зритель, когда будет смотреть фильм. Чтобы не просто кто-то смотрел и думал, что вот на экране появилась очередная визуальная штука, созданная на компьютере. Чтобы зрители, когда смотрели мой фильм, переживали какой-то неповторимый опыт, как это и должно происходить в большом кино.

А кто композитор фильма?

Роман Григорьев и Илья Разумейко из формации NOVA OPERA. Можно сказать, что они часто пишут для моих фильмов музыку. Растут вместе с ней. Они правда уже все хотят поменять, но я держусь за мелодию, которая есть у меня в этом фильме, и надеюсь, что они удержатся за нее тоже. Что их не снесет в лучшую сторону. Посмотрим. В любом случае, если будет лучше, то я приму, у нас так бывает с ними.

А кто еще твои соратники в этом фильме?

Я собрал большую команду для работы над визуальной составляющей фильма. У меня есть мой прекрасный оператор Денис Мельник, с которым я делаю уже третью кинокартину. Виртуозный художник-постановщик Дмитрий Костюминский и известный украинский дизайнер Яся Хоменко, которая стала художницей по костюмам этого проекта, весь наш прекрасный актерский состав. Я собрал такую плеяду людей, которые, работая вместе, дают интересные результаты.

У тебя постапокалиптическая история, и это очень сложно сделать с точки зрения бюджета и конструирования вселенной фильма. И это дебют. Как ты пришел к тому что как дебют ты будешь делать именно этот фильм?

Мой художник-постановщик Дмитрий Костюминский, как и я, выходец из театра ДАХ, и эта наша с ним общая школа дает возможность найти интересные пути решения, когда их кажется нет. Например, в первый съемочный день моего короткого метра, а мы снимали в Харьковской области, у нас были выездные съемки, он, вместо того, чтобы пойти за реквизитом в торговые центры, поехал на крупнейший локальный рынок — Барабашово, и сэкономил нам средства, которые потом мы направили на другие производственные моменты.

У меня в фильме не просто фокус на спецэффекты, атрибутику sсi-fi, это — прежде всего авторское кино. Авторское кино, которое заступает на территорию фантастических голливудских фильмов, пока эта территория оккупирована ими. Но мой фильм ближе к тем, что Джиона Назарро, делегат Венецианского кинофестиваля, назвал ГДР-овской фантастикой. Она проста в спецэффектах, но при этом более психологична. Мне кажется, что у как раз в эту сторону и развивается мой фильм.

Мой фокус — больше на пустых пространствах, состояниях, на людях, окруженных пустотой, чем на каком-то экшене. И войну, и взрывы, что приводят к апокалипсису, я показываю, лишь приоткрыв занавес. Стараюсь смотреть на то, что вокруг этого, что остается после любого взрыва. Но у нас в фильме все-таки есть одна жесткая сцена, можно сказать: ключевая в фильме. Еще до конца никто не понимает, как она будет строиться, выглядеть, сниматься, моделироваться, сканироваться. Но тут я понимаю, что я пойду за максимальным результатом, не побоявшись любой цифры бюджета в этой позиции затрат, потому это должна быть задача также интересна и нетривиальна для людей, которые ее будут делать. Я уже сейчас понимаю, что скорее всего я буду делать пост-продакшн за границей и хочется к этому подойти творчески. Не как просто к чему-то, что выглядит, как очередной восточноевропейский мистический фильм, и надо в нем что-то там подрисовать. А мне хочется, чтоб сюда ко мне в фильм вошли ребята, которым хочется сделать что-то по-настоящему невероятное в изображении на экране, и чтобы мы добились этого вместе.

В твоем трейлере я помню было три наши звезды — это певица Стасик (Анастасия Шевченко), и актеры Дмитрий Ярошенко и Роман Ясиновский. Линии их героев продолжаются в новых съемках?

Только линия героини Насти. У Насти главная роль в этом фильме и все последующие съемки пройдут с ее участием. Остальные актеры — Дмитрий и Роман — тоже еще будут задействованы. Их совместная сцена — самая ключевая, которую я только что описывал. И мы планируем снимать ее продолжение вместе с ними на Балканах.

Я очень жду твой фильм. И фестивали, как я понимаю, ждут?

Я тоже очень жду. Когда я был в Триесте в январе этого года, на First Cut +, у нас был тренинг перед питчингом, был интенсив с пиарщиками, сейлз-агентами, маркетологами и фестивальными программными менеджерами, и они говорили, что такого кино они еще не видели — бабушка супергерой и, как сверхзадача, переосмысление последствий ядерной катастрофы украинским режиссером. Что это все очень необычно и очень интересно. Поэтому, я надеюсь, что какую-нибудь хорошую премьеру фестиваля класса «А» мы найдем.

Если бы у тебя не было ограничений финансовых, актерских, временных что бы ты снимал?

Я очень заинтересован развиваться в кино в целом и в киноязыке в частности, снимать не только украинские фильмы, но и проекты по всему миру. Мне хотелось бы попробовать разные жанры. Но в игровом кино меня больше тянет к гибридной форме. У меня есть проект «Пилигримы», вот он такой и есть — гибридный (сочетание документальное и игрового кино, прим. редактора). Если у меня не будет ограничений в деньгах и актерах, я его тогда и начну снимать. Вернее, возобновлю. Достану с дальней полки.

А что это за проект?

У меня есть такая идея полнометражного игрового фильма «Пилигримы», который я начал делать в 2013 году и в том же году заморозил. На неопределенный срок. Это мой большой-большой проект, который когда-нибудь я смогу сделать. Тоже фантастический, о путешествии к центру Земли.

Ты хочешь о нем больше рассказать?

В 2013 году уже выходил его тизер. Это фильм — о поиске самих себя, как главной цели нашей жизни, и это также мой поиск своего киноязыка. Это форма совмещения игрового, документального, как некой новой формы кино, для которых нельзя выработать терминологии. Это фильм со сложной постановочной работой. Например, съемки на Северном полюсе, сложные декорации. Я тогда планировал часть истории снимать в России, теперь надо искать, где еще есть похожие места в мире и где можно это реализовать. Локации подходящие.

Этот фильм предполагает копродукцию, большое совместное производство нескольких стран. Этот фильм — путешествие-поиск. Он состоит из пяти частей. Это истории на внешней стороне мира, на его внутренней. И возвращение из этого страшного путешествия внутрь самого себя. Это большой проект, который, когда у меня будет такая возможность, я обязательно сделаю. А пока я хочу сосредоточиться на своем игровом дебютном фильме, выпустить его наконец-то в свет, потому что я его уже три года держу в своих руках и боюсь расплескать.

А следующий мой проект после «Хризантем» будет опять документальный. Он сейчас на стадии ранней разработки. Надеюсь, что летом он наконец полноценно родится в стадии девелопмента и все о нем узнают, по крайней мере в августе будет его уверенная заявка о себе на американском континенте. О других игровых картинах пока не думаю. Пока непонятно, что в стране происходит, что будет с культурой и кино. Поэтому пока больше сосредоточен на поисках путей для реализации международного документального проекта.

Еще очень надеюсь, что этой зимой будет снег и я смогу доснять Хризантемы, потому что чем дальше, тем, из-за глобального потепления, все сложнее и сложнее будет его воплотить в жизнь в том виде, в каком я его задумал.

Если твой фильм «Праздник Хризантем» сравнить с живым существом или образом, что бы это было?

Пусть этот образ и будет хризантемой. Это будет цветок. Такой загадочный, красивый, сильный и восхитительный цветок. Который расцветает, потом увядает, а на следующий год расцветает вновь. У меня уже третий год как раз так с этим фильмом. Так что пусть хризантема как его образ и остается.

Какие у тебя ожидания от твоего партнерства с продюсером?

Мои ожидания от партнерства с продюсером высокие. Продюсер должен вкладываться, должен верить, должен давать режиссеру возможность сделать то, что он задумал, и это супер важный момент. И продюсер должен понимать, что, например, иногда в документальном кино, если историю сейчас не заснять, то ничего потом не будет. И даже если ты получишь через время сто миллионов, то фильма не будет все равно. И это очень важно чувствовать!

В игровом кино, этот элемент в съемочном процессе тоже есть. По крайней мере в том, которое я делаю. Потому что там многое происходит от уникальности первого ощущения, импровизации и атмосферы. Мне важно, чтобы продюсер понимал мой принцип работы, и в этом мне с моей продюсерской командой повезло. Но и искать деньги — это, конечно, тоже очень важно.

Что бы ты хотел сказать своему зрителю? Если бы у тебя была такая возможность говорить перед каждым просмотром твоего фильма.

Своего зрителя я бы попросил быть внимательным и терпеливым к моим фильмам, как таковым, и к тому, когда они выйдут. Мне очень важно давать зрителю пространство и свободу для его воображения и право самому делать выводы.