Вольт Агапеев (Volt Agapeyev) — художник из Тернополя с граффити-бэкграундом, участник множества выставок и резиденций в Украине и за рубежом, совладелец DIY-бренда Square NA; живет и работает в Киеве. Основу его творчества составляют графика, граффити-практики, инсталляции и медиа-арт, также известен экспериментальным кураторством в первой и пока что единственной галерее современного искусства в Тернополе «Бункермуз».

Вольт рассказал Андрею Сигунцову о своем отношении к уличному искусству, профессии учителя рисования, этапах становления, а также о своих знаковых работах и первой выставке в Художественном музее Тернополя, которая закончилась тегингом окон и поджогом.

Как ты решил стать художником? Помнишь ли этот момент осознанно принятого решения? Расскажешь об этом?

В детстве я любил рисовать не более, чем большинство остальных. Но как ни странно это прозвучит, все изменила любовь к чаю: примерно в 2000 году с помощью слишком мастерских манипуляций с «аналоговым» чайником и заваркой я получил ожог на бедре. После этого мне пришлось довольно долго лежать с перемотанной ногой на диване, но вишенка на торте ждала впереди. Когда пришло время снимать повязку, то оказалось, что нижние слои бинтов вросли в рану — пришлось размачивать все это добро и извлекать по нитке. Наконец, за то, что я это все вытерпел мне купили новый выпуск журнала «Класс».

И здесь, первый раз листая его, я наталкнулся на статью «Граффити — это класс, только не у нас», где было немного текста а-ля Википедия и 2-3 фотки шрифтов, но этого хватило, чтобы у меня в голове пронеслось (и не раз): «А*УЕТЬ! Вот это жир!». После этого я завел свой первый скетчбук, куда перерисовывал все хоть немного интересное — от корявых персонажей до шрифтов с разных фото.

История с чаем и ожогом впечатляет! Какие эмоции ты испытал, когда рисовал баллоном в первый раз?

Как только я приобрел свой первый баллон (один на троих) мы сразу пошли искать место, где бы его затестить без палева и когда наконец нашли стену первый пшик был за мной — ну и что тут сказать, — после того как у тебя из-под указательных пальцев вырывается поток красной краски, чтобы превратиться в предельно корявые буквы, я получил что-то сродни мощного детского оргазма. С этим могли сравниться только лучшие устроенные нами пожары или взрывы карбидных бомб.

Потом мы неоднократно сдавали макулатуру и полученные деньги конвертировали в новые банки. В ход шло все, что можно — самодельные маркеры, найденная в подвале эмаль и все, что могли себе позволить среднестатистические выходцы из 90-х.

Что было потом, как ты перешел к стрит-арту? Как ты стал частью crew?

Второй волной информационного шока для меня был журнал 400 ml с интервью Eko, в котором он рассказывал про свой интернет-ресурс и стрит-арт. В то время Ekosystem и ему подобные сайты просто сломали мою старую схему восприятия, где художник на улице мог взаимодействовать с пространством только через шрифт и персонажа. Поэтому я постепенно переключился на стикеры и постеры. В то же время в Тернополе достигла одного из своих пиков активности команда, которой я много чему обязан, SWB, — так что всегда было на кого равняться. Плюс постоянно возникали и исчезали новые команды или отдельные люди, а некоторые оставались довольно долго на локальной граффити-сцене с не менее интересным стафом.

В целом это было время, когда на улице и промзоне ежедневно возникало по несколько новых кусков и ты просто не мог в этом не участвовать.

В своей практике ты обращаешься к граффити и стрит-арту, в чем для тебя принципиальное отличие?

В моем восприятии граффити всегда опиралось на шрифтовую композицию, в то время как стрит-арт больше оперировал конкретными образами или наоборот стоял ближе к абстракции. Если в первом нужно было постоянно модифицировать свой стиль, для второго важно было постоянное репродуцирование одного образа или подхода в создании, при этом нередко можно было заметить апелляцию к методам современного искусства.

Ты интересовался более традиционными практиками — графикой, живописью. А как ты узнал о существовании современного искусства?

Это случилось довольно органично, поскольку среди моей тусовки часто гуляли каталоги и книги по искусству, а зацикливаться на чем-то одном мы не собирались. Поэтому процесс абсорбирования всего сделанного в галерейном пространстве или на улице за последние сто лет был в определенном смысле неотвратимым.

Твоя первая выставка состоялась в 17 лет в Тернопольском художественном музее. Как вам удалось договориться? Кто был участником?

После выставки «Коллаж» организованной SWB, мы с командой KOMA (в ней было три человека: я, Taz и Bie) решили сделать свою.

К тому времени мы уже учились в универе и нашим преподавателем по истории искусства был директор этого музея. Однажды мы коротко описали ему нашу идею и после не очень долгих раздумий он согласился.

На открытие собралось дофига людей, приехала часть наших знакомых из других городов и спустя 2-х часов «классического нафталинового» открытия начался молодежно-гормональный произвол, который закончился поджогом одного из зрителей, тегингом окон музея и поглощением коктейля «Беда» с 5-литровой банки локальным завхозом после неудачной попытки вытереть все те же теги.

Хотя выставка висела и дальше запланированные 2 недели, о дальнейших отношениях с директором можешь догадаться сам.

Знаю, что ты по профессии ты учитель рисования. Как ты выбрал эту специальность ?

С этим вариантов у меня было мало, поскольку мое обучение в чужом городе семейный капитал не предусматривал. А тратить 5 лет на политех или иную неинтересную фигню я не собирался, поэтому пришлось упереться в единственную возможность, что аморфно напоминала желаемый результат — педагогический университет. По счастливому совпадению туда же поступил и другой участник КОМЫ — TAZ (сейчас более известный на как CLASPS).

В Тернополе есть единственная галерея современного искусства, в которой ты работал куратором. Каким был этот опыт?

В галерее «Бункермуз» я проработал с Тазом около 2 лет. За это время мы смогли превратить просторный подвал с микрофинансированием в DIY-галерею и альтернативный центр культурной жизни Тернополя.Как минимум, это было пространство куда можно прийти, провести кучу времени с довольно разношерстная публикой и посмотреть работы, которые не имели ничего общего с псевдосалонной живописью. За короткое время Бункермуз успел стать площадкой для реализации как локальных, так и проектов со Львова, Киева и других городов.

Помимо всего часть помещения была выделена под мастерские и репетиционную базу, где периодически организовывались сейшены и кинопоказы. Но самым ценным для меня была сама возможность поддерживать существование места с легким флером свободы.

Круто, устроили андеграундную атмосферу в своем городе. Подобное явление возникает далеко не в каждом городе. Почему решил переехать в Киев?

С первого приезда Киев — это моя вторая любовь. При всей бесноватой цыганщине в архитектурном плане, мне здесь комфортно, как в родном городе. Плюсов здесь я нахожу на порядок больше, чем минусов.

Более прозаичным аспектом стало то, что я просто устал от Тернополя — в какой-то момент понимаешь, что все закоулки города разведанные; большинство смешных историй услышаны; а из перспектив остается только работа торговым агентом…

Киев тоже не сахар, но в контексте полигона для фланерства он интереснее однозначно. Плюс ритмика взаимодействия с городом не позволяет раскисать — ты либо принимаешь ответственность за свои действия, либо для тебя здесь нет места. Физически.

Ну а человеческий ресурс — это просто мечта вампира, помешанного на странных жертвах, так что мне подходит. И в Киеве, и в Тернополе.

Какой проект считаешь этапным в своей практике ?

Я рассматриваю творчество как процесс роста дерева — каждая новая ветвь является ответвлением предыдущей. Несмотря на его органичность, легко проанализировать все недостатки проекта, чтобы избежать их в будущем. Поэтому быть до конца довольным или отдельно рассматривать какую-то работу не свойственно мне. Однако, если уж выделять думаю стоит назвать «Пересечение» и Deathtopia.

На данный момент они содержат для меня наиболее целостное визуальное и контекстуальное высказывания.

Твои работы содержат множество деталей, планов. Откуда такая скрупулезность, что это значит для тебя?

В какой-то незначительной степени я всегда работаю над ловушкой для внимания зрителя, чтобы работа похитила его у окружающего мира. Создаю мягкий императив к отказу от бесконечного потока мыслей, что бурлит у каждого в сознании.

С другой стороны это всегда и работа над самим собой, поскольку мне приходится приложить достаточное количество усилий для концентрации и непосредственно создания работы (иногда сеансы могут длиться около 10:00).

Но основной лейтмотив этого метода — постоянное присутствие связей между каждым объектом/субъектом в мире взаимного влияния: начиная с одноклеточных или одного атома и заканчивая всей ноосферой.

Преимущественно ты используешь монохромную палитру. Графика кажется для тебя текстом. Это действительно так? Что это за метод?

Именно! К графике я отношусь как к тексту, с помощью которого транслирую ту или иную информацию. Поэтому в последнее время все больше ввожу в свои работы текстовые части, чтобы размывать эту границу.

Эти оба средства, благодаря своим (условным) черным формам и белым пробелам между ними, не нуждаются в пестроте рекламы, чтобы создавать чрезвычайные по яркости образы и идеи в умах людей. В этом парадоксе для меня и заключается вся магия.

Что на тебя повлияло как на художника? Сериалы, книги, опыт?

Думаю, будет несправедливо прикрываться какими-то единичными названиями или именами, поскольку каждый из нас находится в информационном потоке, что оставляет на нас особый осадок. Именно этот «налет» в свое время приводит к определенным решениям из которых и формируется биография.

Но я неизменно вхожу в полуэкстаз от всего нового и неизвестного, что постепенно проявляется вокруг.

Какие темы тебя волнуют ?

Трудно не реагировать на некоторые события происходящие вокруг, но через свои работы я апеллирую скорее к одиночному зрителю, чем к социуму в целом. Ведь, не разложив все по полкам на персональном уровне, человек вряд ли поможет обществу разобраться в себе.

Свои основные топики я воспринимаю как взаимопроникающую триаду — субстракцию, состоящую из технологии, сознания и природы. Если кратко резюмировать — это те области, работа с которыми превращает жизнь в постоянную трансгрессию, а не рутинный автоматизированный процесс.

У тебя есть несколько коллабораций с дизайнерами и свой бренд одежды?

Пару лет назад я создал несколько принтов для женских платков Julia Stets Headwraps. Потом я переключился на печать на футболках и в скором времени создал небольшой бренд Square Na. Начиная c идеи и дизайна принта, последующей отрисовки макета и заканчивая ручной печатью — все этапы я осуществлял сам. Абсолютная свобода решений. Но на данный момент это занятие перешло в разряд увлечений, печатаю под заказ, поскольку сейчас больше сконцентрировался на графике и новых объектах.

Над чем работаешь сейчас?

Пока доделываю свою последнюю серию Innerfield, которая объединяет графические работы и несколько объектов. А потом попробую погрузиться на некоторое время в ванну умной лени, чтобы в январе взяться за новый проект, который будет радикально отличаться от предыдущих.