«Бездельник тот, кто с нами не пьет»

 из шотландской народной застольной песни

Разговоры о пандемии всегда касаются телесности. Один из аспектов — то, как мы теперь будем существовать в одном пространстве вместе: друг с другом и другими организмами. Хотя вероятность заразиться существует всегда, во время обострения того или иного заболевания меры предосторожности и способы разговора о болезни в обществе меняются и обрастают новыми стереотипами. 

Если в средние века был обычай чокаться за столом так, чтобы вино переливалось из бокала в бокал — так проверялось, не отравленный ли хозяин налил напиток — то во время нынешней пандемии Covid-19 скорее проверяется умение держать расстояние и следовать правилам, которые были приняты ВОЗ. 

На фоне элиминирования многолюдных собраний разных типов — от развлекательных до образовательных — как способов построения новых связей и коммуникации, многие задались вопросом: как повлияют ограничения на коммуникацию и что нового будет придумано под влиянием пандемии? 

Философ Джорджо Агамбен, беспокоясь о важности телесного контакта, с помощью которого индивид осознает границы своего тела, вспомнил слова Аристотеля об особой специфике человеческого осязания, отличающего его от других чувств. «При контакте мы касаемся нашей собственной чувствительности, на нас влияет наша собственная способность воспринимать», — пишет Агамбен. 

Задумываясь о важности общения с глазу на глаз или в толпе, «живых» рабочих встречах как более эффективных (при условии, что все вовлечены и обсуждают дела на повестке дня), я вспомнила несколько ситуаций, которые произошли со мной, или которые я наблюдала в период с января по март. 

В это время, между двумя локдаунами (три недели в январе и пока еще незавершенный, начавшийся 16 марта), я почувствовала острую нехватку общения с друзьями, коллегами, новыми или старыми знакомыми в ранее привычных для этого местах: барах, ресторанах, вечеринках. Как мы находили способы выпивать вместе и что нового было замечено в этом процессе, я решила описать текстом с отрывками разных встреч. 

— Помнишь, как раньше, сигарету — хоть с пола! 

Возобновилась история выпивания в конце декабря по понятным причинам. Я с коллегами сходила пару раз в бар, после праздников был локдаун, за ним — несколько встреч, два или три многолюдных открытия.

— А что, ковид — всё? 

Мне задали этот вопрос после того, как я выложила в соцсетях фотографии с одной из встреч. На вечеринках и открытиях я была в маске. Точно задумывалась о том, не слишком ли долго нахожусь в одном месте, не стоит ли выйти на улицу? Здороваясь со знакомыми объятием, отворачивала голову в сторону, а если же собеседник не делал шаг навстречу, я не делала тоже — такая у меня выработалась привычка. 

Я продолжила искать встречи со знакомыми и друзьями — уже так надоело сидеть дома! Казалось, что все можно, но осторожно. На одну из таких встреч я сорвалась в довольно позднее время. Заведения уже закрывались. Шел сильный снег, но не дул ветер, и было приятно прогуляться к бару. Я встретила знакомых еще по дороге. Одни шли домой с работы, другие не хотели никуда заходить — ковид не ковид, поздно. В баре мы выпили и поговорили обо всем подряд. И о парнях, и о девчонках.

— Это пандемия. С кем уже встречаешься — с тем и оставайся. Как ты собираешься знакомиться? 

Но я собиралась знакомиться, и именно из-за того, что говорил Агамбен. 

Я в баре. Нас немного, мы уже порядком выпили. Выходим покурить на улицу, я прошу затянуться сигаретой. Мне передают, затем аккуратно, чуть прикрыв рукой пламя от зажигалки, дезинфицируют сигаретный фильтр. «Хм…, — думаю я, — но так и надо, наверное, пандемия все же». 

Еще было пару шумных вечеринок дома. Косяк, правда, передавали по кругу. Но с другой стороны, как еще передавать косяк?

 — Как у вас хорошо. Во Франции нечего делать, комендантский час с 18 часов вечера. 

Приятель приехал по делам в Киев в начале года и остался до марта. Я повела его играть в теннис, в Париже все спортивные клубы закрыты. Он много говорил о том, что во Франции сейчас делать нечего, что это не жизнь. Здесь, в Киеве, жизнь. И нечего терять. 

Я часто слышала разговоры на рабочих местах и в заведениях о том, что невозможно во время карантина работать. Да и вообще, государство со своими ограничениями не дает работать. Был конец февраля, все с ужасом вспоминали предыдущие локдауны. 

В начале апреля, во время следующего локдауна, я в новостях прочитала о том, что в Николаеве предприниматели прогнали полицию с рынка, на котором велась торговля. Они это аргументировали тем, что на рынке находилось меньше людей, чем в супермаркете, тем не менее именно первые почему-то запрещены. Биополитика, о которой говорил философ Мишель Фуко, как исследование механизмов контроля индивидов государством — и вот ответ на нее. Полиция ушла с рынка, предприниматели остались торговать. 

Философ Поль Б. Пресиадо, вспоминая Фуко, напоминает, что тело является центральным объектом любой политики. Думая о том, как выпивать вместе, всплывают и другие вопросы: как путешествовать вместе? Когда будут вакцинированы люди во всех странах? Заменит ли виртуальное пространство реальное? 

Одномоментное существование с вирусами и другими организмами было описано в тексте Дмитрия Михайлова и Теты Цибульник в виде диалога человеческих и нечеловеческих агентностей. Авторы говорят о том, что существуют две поглощающие структуры, вне борьбы которых мы перестаем их замечать: тотальность природы и техники. 

Обратив внимание на то, что существует рядом с нами, многие стали с большим усилием переживать о своих жизнях. Недавно мне рассказали, что в одной из стран первого мира перевели всю бюрократическую коммуникацию в онлайн, но не потому, что беспокоятся об экологических проблемах, связанных с производством бумаги, а затем, чтобы не создавать лишних прецедентов для распространения вируса (что, безусловно, тоже здорово). 

Потому вопрос, как выпивать вместе, является шуточным. Паника не помогает справиться с задачами, но и штиль не помогает движению вперед. Поэтому я бы предложила так: бережливо по отношению к себе и другим добраться до места и выпить — не больше и не меньше, чем за встречу.