Юлія Бердіярова, кураторка Одеського художнього музею
Для меня главный элемент ощущения праздника — ожидание: ожидание радости, удивления, встречи с чем-то новым, приключения. Так бывает только в детстве, когда ты не можешь устраивать себе праздник каждый день сам, какой захочешь — он приходит раз в год, и ты его ждешь.
Праздником с приключением для меня стала встреча с «одесскими независимыми» в нашем художественном музее. Это было несколько лет назад, я работала на совершенно другой работе и случайно — пути Гугла неисповедимы — узнала об этих художниках: Амшей Нюренберг, Павел Нитше, Теофил Фраерман, Вениамин Бабаджан. Это было художественное объединение, которое просуществовало всего пару лет после Октябрськой революции, никто даже не знает точных дат — но оказало огромное влияние на развитие одесской школы живописи.
![Нітше](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/znimok-ekrana-2020-12-27-o-12.37.25.png)
Мне стало интересно, я пошла в библиотеку, чтобы узнать о них больше. И тут библиотекарша рассказала, что их работы есть в Одесском художественном. Я тогда почувствовала даже обиду: «Почему мне никто никогда об этом не говорил?».
Пришла в музей специально, чтобы увидеть эти картины. Они поразили меня смелостью и контрастом по сравнению с работами, висевшими в предыдущих залах. Тогда я решила, что хочу здесь работать и рассказывать об этих картинах. Иногда у меня получается (смеется). Магистерскую работу я тоже пишу про «одесских независимых».
После двух лет работы в музее эти картины все еще сохраняют для меня ощущение встречи с новым, ощущение праздника — когда удается абстрагироваться от всех знаний, которые у меня теперь есть. А иногда знания, наоборот, позволяют увидеть в них что-то новое. Мне удалось сохранить свои чувства к этим работам.
![Амшей Нюренберг, "Купальщики"](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/znimok-ekrana-2020-12-27-o-12.37.38.png)
Петро Гончар, директор НЦНК «Музей Івана Гончара»
Мистецтво не перекладається. Малюнок має говорити сам за себе, не вимагаючи вербального пояснення.
Коляда — велике свято Різдва. Час, коли зимове сонце повертає на літо, а день починає прибувати, коли все живе на землі радіє народженню нового сонця. Свято світла, достатку, благополуччя!
Ой, радуйся, земле,
Ясен світ засвітився!
![Народна картина «Колядки»](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/kn-9474-scaled.jpg)
Оля Носко, комунікаційниця Музею мистецтв імені Богдана та Варвари Ханенків
Зимовий пейзаж Гербрехта Лейтенса можна роздивлятися годинами. Без перебільшень! Після цих роздивлянь гілочки з картини ввижаються мені у всіх парках. Дивитися на голі дерева після знайомства з Лейтенсом стало значно приємніше — тепер бачиш не летаргічний сон всього живого, а алюзії до класичного живопису.
Розповідати про неї гостям музею теж одне задоволення — люблю спостерігати за реакцією. Серед людей, які займаються буденними справами типу рубання ополонки чи збирання хмизу, є фігурка з нетиповим заняттям для висвітлення — каганер, тобто какун. У цьому випадку — какунка. За різдвяною традицією зображення какунів та какунок мало приносити успіх.
А ще, за однією з версій, тут зображені фігури трьох волхвів. Вони йдуть на поклоніння Ісусу, який народився. Оцей мікс повсякденної рутини з релігійним сюжетом дивує, збиває та додає багатошаровості сприйняття.
![IMG_4595](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/img_4595.jpeg)
Олександр Ройтбурд, директор Одеського художнього музею
Мне вообще сложно выделить какую-то любимую или особо праздничную картину в коллекции музея — они у меня все любимые. Но самая праздничная, пожалуй, «Не выпить ли?» Леонида Пастернака — жанровая работа 1883 года. Пару лет назад я по ее мотивам написал свою работу в серии «Копии для подмены», она теперь в частной коллекции.
Как известно, было два извечных русских вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Третий, не менее извечный вопрос, «А не выпить ли?» — является универсальным ответом на первые два.
Сам вопрос, вынесенный в название работы, утепленный зимний наряд героя картины и его раскрасневшийся нос как нельзя более соответствуют духу рождественских праздников, превратившихся у нас в «украинский Рамадан» — от западного Рождества до православного Крещения. В этот нелегкий период народ только и делает, что ежедневно отвечает на третий извечный вопрос — в основном, утвердительно.
![Леонід Пастернак, «Не выпить ли?», 1883](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/znimok-ekrana-2020-12-27-o-12.35.04.png)
Олександр Соловйов, куратор київського комплексу Мистецький арсенал
Моя любимая «новогодняя» работа — полотно Максима Мамсикова «Девочка с игрушками». Написано оно в 1991-м году. Впервые я увидел картину в его мастерской, которая располагалась в сквоте на Ирининской. Этот дом, в ожидании кап/евроремонта, заселенный молодыми художниками, был дальним «кордоном» того образования из нескольких сквотов в центре Киева, что получило название Паркоммуна. Это случилось во время моего выбора произведений для выставки «Художники Парижской коммуны», куратором которой я был.
Выставка прошла в ноябре 1991-го, в зале на Владимирской (был такой), напротив Оперного театра. Полотно Мамсикова висело на стене, хорошо помню, рядом с работами Александра Гнилицкого «Четыре мушкетера» и Юрия Соломко «После бала». Значение этой выставки было прежде всего в том, что она программно заявила о появлении постмодернистской «новой волны» в украинском искусстве.
Холст Мамсикова (метр на метр) как нельзя лучше вобрал в себя методологические установки живописи неоэкспрессионизма на его излете. Это живопись цитатная. Ее цветовой аскетизм с вкраплением гризайлевого письма навеян фотографией из книги об американо-канадской легенде немого кино Мэри Пикфорд, запомнившейся в первую очередь своими ролями девочек-сорванцов и бедных сироток. Это живопись, деконструирующая изначальный смысл, то есть смещающая, переиначивающая его. Она — не про киногероиню. Это просто живописный фон, поверх которого бахрома-граница «сшивки» двух кусков холста (привет «бедному искусству»!), на которой висят красочные елочные игрушки, используемые здесь как реди-мейд (привет кубизму, дадаизму и поп-арту!). Это такой радостный контраст минорному монохрому собственно живописи. Но она и не про новогодние праздники, несмотря на блеск игрушек. Впрочем, само их наличие также не исключает прямого соблазна ассоциировать их с такого рода атмосферой. Это просто прием для создания энигмы абсурдистского образа, строящегося на бриколлажном разрыве (здесь не только смысловом, но и буквальном) и предполагающего самые различные прочтения и истолкования. Наконец, это живопись — уже не совсем живопись, так как вживление в структуру ее плоскостной поверхности (от природы) объемных элементов демонстрирует проявившуюся тогда общую тенденцию поворота этого медиума «в сторону объекта», хотя Новый год тут и не при чем.
![getimg (1)](https://supportyourart.com/cdn/uploads/2020/12/getimg-1.jpg)
Якщо ви знайшли помилку, будь ласка, виділіть фрагмент тексту та натисніть Ctrl+Enter.
Повідомити про помилку
Текст, який буде надіслано нашим редакторам: