Вначале скажу, что это предельно субъективная подборка событий, к тому же, едва ли, можно говорить о культурологической, исследовательской, точнее научной ценности этой заметки. Данный текст — фрагменты впечатлений, в некотором роде — попытка описать значимые события с помощью другой оптики. Острая нехватка в грамотных и добротных критических текстах остаётся важной проблемой наших дней, но мне как художнику, в первую очередь, видится куда больший потенциал в поэтическом описании действительности. Такой вид письма требует изощренности и внимательности к событию. Я попытаюсь описать, с помощью этой оптики, два, на первый взгляд не связанных между собой феномена: серию выставок «Жести ставлення» в Кмытове и арт-виллу «Гарикула» в Грузии.

Признаюсь, только в этом октябре я впервые побывал в Кмытовском музее.

Это странное название Кмытов! Когда я произношу вслух этот топоним, мне кажется, что дальше я неминуемо продолжу подбирать слова в том же духе, и моя речь превратится в заумную поэзию. Определенно, Кмытов — это что-то из зауми. Если пойти еще дальше, и предаться соблазну рассмотреть это название с помощью теорий «народной этимологии», то в корне Кмытова можно разглядеть довольно очевидную связь со словом «митець». Если продолжить, то можно было бы представить себе целый город кМытец, населенный художниками, художницами и искусством, город, который мог бы возникнуть прямо из музея. Музей, который медленно разрастается и становится «полисом». Модернистский город-музей. И все благодаря волшебному источнику. Что же может быть этим источником?

Модернистская утопия. Милая утопия. Хотя, боюсь, что этим идеям не суждено случиться. Возвращаясь на землю, прочь от этих буйных фантазий, я по-прежнему вижу некий оазис, расположенный в Житомирской области, недалеко от карьера.

Прочь и из Киева, снова в сторону Запада. Пытаясь победить географию и время, я мчался в Кмытов, стремясь успеть к началу экскурсии.

Поводом моей спешки было открытие выставочного эпизода — «Сьогодні ми будемо винаходити нації». 

Сейчас, просматривая фотографии с открытия я задаюсь вопросом, а стоит ли писать еще один аналитический текст об этой серии выставок? Текстов никогда не бывает много, но неужели эти прекрасный люди, с такими улыбчивыми лицами будут читать скучную статью с жонглированием из ссылок и имен философов? Едва ли. Вместо этого, снова, я бы сконцентрировался на более важном аспекте, которому, я уверен, не найдётся места в остальных текстах.

Совершенно неожиданно для себя, я испытал дивное, забытое чувство.

Когда-то давно, лет так 10-12 назад, я вдохновенно наблюдал за движением арт-рейдеров, ходил, как примерный христианин на службу, каждое воскресенье на Староконный рынок в Одессе. В те далекие годы меня поражало и пленило ощущения единственна. Мой нежный и наивный юношеский взгляд не был еще замутнен институциональными разборками, «поколенческими» склоками и т.д. Мне казалось, что настоящее искусство происходит именно там и тогда. Шли годы, и это чувство притуплялось. От него не осталось и следа. И тут вдруг, я оказался в осеннем Кмытове. Залы музея, директор с гоголевской фамилией, подвалы где по соседству с видео Лайбаха, будто в деревянном бункере сидят веселые друзья. Братство и сестринство. Я снова почувствовал молодость. Я даже не успел сделать ни одной фотографии, у меня просто не было на это времени. Вдохновение и эйфория вернули меня в сладкие детские грезы.

Буквально за несколько недель до этого, блуждая по Тбилиси, который отдаленно напоминал мне Одессу конца двухтысячных, случайным образом я оказался на совершенно незапомнившейся фотовыставке. Куда больший интерес вызвало у меня место, где располагалась эта выставка. Она проходила в местном литературном музее. Точнее в музее грузинской литературы. Небольшое двухэтажное здание, с вальяжными охранниками, прекрасными высохшими смотрительницами и скрипучими лестницами. Оказавшись там я решил немного пройтись по закрытой части музея, любопытство вело меня по захламленным коридорам, увешанными портретами грузинских литераторов. В конце коридора был расположен кабинет директора. Дверь была открыта, и зайдя внутрь, что бы как-то оправдать свое вероломное любопытство я решил с порога заговорить об Ильязде. Директор музея, тут же прервал все свои дела и стал вдохновенно рассказывать обо всем что знал. Спустя полтора часа мы расставались уже близкими друзьями, как будто родственниками. За это время я узнал невероятно много разных полезных историй, и информацию, которую я вряд ли когда-либо вспомню. И самое интересное — это то, что он упомянул о некой вилле, на которой правнук Кирилла Зданевича уже около 20 лет устраивает резиденцию для художников и писателей. Когда-то давно, исследую наследия Ильязда я наткнулся на что-то такое, и кажется даже кто-то из украинских художников бывал в тех краях, но все это было очень смутно.

И вот мы уже где-то между Тбилиси и Гори, посреди Грузии, в нескольких десятках километров от Цхинвали, в окружении гор, фруктовых садов и двадцати французских художниц.

Арт-вилла Гарикула — это очень странное место. В какой-то момент, пробираясь в темноте, через виноградники, по узкой проселочной дороге, мне стало казаться, что в дали некий аналог идеального дворца Фердинанда Шеваля. Огромная территория, на которой расположено несколько зданий, вблизи, все же похоже, скорее на обезумившие декорации в сербской деревне Дрвенград, которую несколько лет назад создал Эмир Кустурица. Каждый год, с июня по октябрь здесь происходят междисциплинарные события. Чем-то это напоминает хиппи-коммуну, или, скажем заседания фантастического кабачка, но это только на первый, и не самый глубокий взгляд. Если присмотреться — то в этом есть просто свобода. И чистый горный воздух, с легкими винными парами безумия.

Эти два места, приблизительно на одинаковом отдалении от столиц, наполненные смыслами и энергией, на мой взгляд — уникальные примеры функционирования очагов культуры. Без существенных финансовых вливаний, буквально благодаря работе и стараниям нескольких увлеченных людей.  

Это те тайные, периферийные места, где история, культура, рождаются здесь и сейчас. Я не люблю употреблять журналистские клише — «знаковый», «поворотный», и тд., однако полагаю, что это оправдано при описании кмытовского феномена. К сожалению, я не так хорошо знаком с грузинской ситуацией, но наверняка, все довольно похоже и обладает многими схожими сюжетами.

Кмытов, как и резиденция в Гарикула — это против профанации, которой столь много в культурной сфере. Несмотря на все препятствия из вне, в виде беснующихся депутатов, непонимания и страхов внутри музея — серия выставок это уже свершившийся результат.

Почему-то большие выставочные проекты, с участием художников и художниц из разных мест, формирующие смыслы, можно делать без вылизывания очередных властных порогов и селфи в засос.

Так выпьем же за (продолжая вспоминать путешествие в Грузию) — нет, не так, пусть просто эти два прекрасных примера будут также собирать вокруг себя смыслы и энергии.

В ожидании новых встреч,

Николай Карабинович — художник, исследователь и музыкант

Киев, октябрь’19