Ніколай Карабінович — художник народився в Одесі. У 2011 році закінчив Одеський національний університет імені І.І. Мечникова, кафедру філософії. У 2018 році виграв Першу Спеціальну премію PinchukArtCentre Prize з роботою «Голос тонкої тиші». З 2019 року навчається у Вищому інституті образотворчого мистецтва в Генті. 

Сергій Ануфрієв – український художник, син Олександра Ануфрієва та Маргарити Жаркової. Ануфрієв, представник школи концептуалізму.  У 1994 році разом з Павлом Пепперштейном викладав у франфуртській Штадельшуле і написав книгу «Мифогенна любов каст», «Штучні ідеології».  У 2000-х розробив новий напрямок у мистецтві — паттернізм. 

Your Art записала 10 цитат Ніколая Карабіновича  з лекції про Сергія Ануфрієва в арт-центрі CLOSER.

Начну с конца, и с самого странного: на этой фотографии — я, моя подруга Влада, Саша Боровик, а на заднем плане видно Сергея Ануфриева. Это весна 2016 года, тогда в Одессе были выборы мэра города. Саша Боровик был одним из кандидатов и Сергей Ануфриев часто выступал в его поддержку. Это очень неоднозначное и иррациональное решение. Я не хочу критиковать политическую позицию Сергея, но, как мне кажется, это говорит об определенном парадоксе. Саша Боровик довольно нетипичный персонаж и его политические взгляды не совсем очевидны. Сергей принимал активное участие в так называемом «одесском прокурорском майдане». Сергей оказывал достаточно радикальную поддержку этому сомнительному начинанию — он совершенно откровенно, даже немного наивно, делал картины, писал стихи. В тот момент несколько локальных одесских медиа писали в духе: «безумный художник поселился на “одесском майдане” возле прокуратуры». Это для меня поразительно, странно и сложно, потому что художник такого уровня, как Сергей Ануфриев, который обладает энциклопедическими знаниями в разных областях, в том числе и в политике, принимал участие в той кампании. Несмотря на еще более активную поддержку другого известного художника, Александра Ройтбурда, Боровик не набрал нужное количество голосов. Обычно лекция такого рода выстраивают хронологически, я попытаюсь преодолеть этот принцип, и поскорей уйти от работ и событий нашего времени к началу деятельности Сергея, рассказав о самых интересных, с моей точки зрения.

Я думаю, что важно будет сказать о том, почему я читаю лекцию именно о Сергее Ануфриеве. Сейчас важно говорить о нем,  так как это один из самых непредсказуемых художников, чем дальше мы отдаляемся от того времени, тем сложнее докопаться до «истины» и найти тот след, которым он всех озарял. У Сергея огромное количество работ, часть из них утеряна, никто толком не занимался их каталогизацией. Я покажу то, что собрал за многие годы из разных источников. Ануфриев был одним из первых художников Одессы, о которых я прочитал на забытом всеми сайте галереи Гельмана в Киеве. Одесса — небольшой город, где все творческие круги пересекаются. Мой интерес в первую очередь проявлялся в музыке, но музыкальная тусовка города была в тесной связи с тусовкой художников. Из этой тусовки я узнал, что каждое воскресенье на Блошином рынке проходят выставки “Арт рейдеров” — это стало моим первым знакомством с художественной средой.  Так каждые выходные на протяжении лета и первой половины осени, проходили самоорганизованные художественные события. Там, как правило, был какой-то куратор/организатор, который оповещал художников о теме, и они должны были сделать работу из подручных материалов, найденных на базаре.

Мало освященная, совершенно другая история — участие Ануфриева в музыкальных проектах. Эпизодические и не очень, например, в группе «Среднерусская возвышенность», аналог The Residents — группе художников, которая в определенный момент решила делать музыку. Их музыка — это сочетание пост-панка вместе с авангардными, минималистичными композициями. Есть видео, в которых Сергей выступает в качества конферансье и танцора. Тут важно сказать то, что Сергей был связующим звеном между разными художественными процессами, он участвовал во практически всем.

Это картина французско-английской-бельгийской художницы Лары Пруво. Если бы я был куратором, то обязательно выставил Ануфриева и Лару Пруво вместе. Для нее тоже очень важна мифологизация и свободное обращение с текстом — совершенно рафинированное безумие.

«В ритме моря» — альбом, в которым были абсолютно банально технически исполненные работы, альбомные листы раскрашенные фломастерами. Ануфриев мог просто вырвать лист из какой-то детской книги и вот уже готова композиция. В этот период он находился в  потоке творческой энергии, невероятной силы потенциала, когда даже не нужно было ничего переделывать или доделывать, эта уже готовая работа, и не нужно даже как-то и контекст изменять. Это хорошо описывает корпус работ Ануфриева: произведения безумно соблазнительные, инфантильные, но при этом обладающие невероятной силой. Самым важным для меня является тот же принцип, который есть у Кабакова — альбомы. Альбомы Ануфриева невесомы, а у Кабакова — это истории, «злидні», очень тяжелая и осмысленная работа с травмой. У Ануфриева тот же принцип, тоже альбомы, их перелистывание, повторение, но очень фрагментарное и, в то же время, яркое и красочное. Визуально это ближе, например, к питерской школе, чем к Кабакову, но очень важным является принцип ритма, который задает альбом. Или какие-то коллажи из журналов мод, с совершенно странными комментариями. Когда я впервые увидел эту серию, она меня безумно вдохновила и очаровала. Папка «Увижу» — одна из ключевых работ так называемого одесского концептуального круга. Это совместная работа Леонида Войцехова и Сергея Ануфриева. Например: «увижу не увядающие лыжи, скользящие по грыже крыши» — безумно поэтично.

«Увижу анабиоз хрустальной вазы, красиво очень бы не сразу».

«Уважу, как пространство мороженого входит в пространство отмороженного».

«Увижу жаркое на блюде — нормально отдыхали люди». 

Другая работа: «Клянусь никогда не впутывать вас, ни при каких обстоятельствах ни во что, учитывая то, что ничего нет и не будет, впутывать не во что». Прекрасная, абсурдистская работа, с явным влиянием буддистских практик, очень простая в своей форме, но при этом вскрывающая многие, «тяжелые» пласты.

Эти работы были созданы в период с 1980-го по 1984-й год — период расцвета «ануфриевского гения», когда в Одессе группа художников — Леонид Войцехов, Сергей Ануфриев, Игорь Чацкин, Юрий Лейдерман, Лариса Звездочетова и другие художники, создавали уникальное явление, которые принято называть одесским концептуализмом, хотя термин очень проблематичен и требует переосмысления. Ануфриев был неким стержнем, вокруг которого все развивалось, частично это было потому, что он был в художественной среде с детства, его отец — художник, мать тоже занималась искусством, он сам часто пишет об этом. Есть автобиографическая статья — «Кобзарь под подушкой», в ней Сергей описывает свою жизнь, слегка пафосно, потом говорит об окружении, об этой среде, в которой он находился, о том, как впервые познакомился с современным искусством, его мать входила была знакома с московским подпольем. Журнал «А–Я» был один из главных источников, обозначающих современное искусство того периода. Когда он вернулся в Одессу, то начал разбрызгивал всю эту энергию и пленил своих друзей идеями. Это все и послужило возникновению феномена «одесского концептуального круга».

В статье «Кобзарь под подушкой» Ануфриев говорит о том, что он создал, со скромностью, первое концептуальное произведение на украинском языке. Это альбом 83-го года, тоже не объяснимо почему вдруг так. «Усе залишилось байдужим. Ми запізнились, а власне, куди ми поспішали? Яка тиша та спокій, ніщо не вказує на те, що було тут нещодавно. Зараз тут усі дерева мають втомлений вигляд. Я Петренко, я запізнився. А, власне, куди я поспішав? Навіщо? Не маю розуміння. Нарешті тут спокійно». 

Другой, византийский альбом, в нем совершенно дикие и прекрасные вещи. «Да простят ему пишущие иконы. Богословы из холста, да простят ему. Да простит ему белое и черное духовенство. Патриарх Церкви византийской, да простит ему. Да простит ему Пресвятая Богородица. Евангелисты, да простят ему». Это шедевр, потому что он обладает той силой и свободой, которая, на мой взгляд, очень важна в искусстве. 

Світлини надав Ніколай Карабінович