Микола Коломієць, засновник Aza Nizi Maza

Студия «Aza Nizi Maza» курирует детскую программу Харьковской биеннале. Творчество детей всегда было загнано в некое гетто, и если человек видит выставку с маркером «детская», то он на нее не пойдет от страха. На выставке современного искусства он боится испугаться, а на выставке детского искусства — дождика, солнышка, радуги, мамы и папы под домиком.

Программа  детского искусства на биеннале вселяет большой оптимизм, потому что то, что делают дети, является  важной составляющей современного искусства в Украине. Мне бы хотелось, чтобы появился проект, в котором  в одном помещении будут показаны работы и художников-взрослых, и художников-детей, и тогда еще раз посмотреть на реакцию зрителя.

Наша студия создала «боевую» авангардную группу, с которыми мы работаем вместе. С ними очень интересно, они сами продуцируют работы, нет больших сложностей с логистикой, все дети и подростки с особенностями развития уже  социально адаптированы.

У нас есть парень, которого мы зовем на занятия, потому что он интересный. Он сам приезжает на метро, сам передвигается по городу. Первый год он мало чего интересного создавал, а потом сделал работу — памятник Ярославу Мудрому. Все были в шоке.

Когда мы начинали работу, у нас было две цели. Первая — не останавливаться, что бы не случилось. Бывало такое, что никто не приходил на занятия. Вторая — знакомить с результатами работы. У нас много людей, мы все обсуждаем, все друг друга вдохновляют.

Наталія Івашура, особая мастерская ArtforautismUkraine

Наша практика отличается от обычной художественной студии. Мы работаем с детьми с аутизмом, которые рисуют, но пока не готовы выйти и показать свое творчество. Даже не столько они, как их родители. Я надеюсь, что собственным примером и примером своего ребенка я покажу им, что пора творить.

То, что рисует Миша, работы которого мы представили — это его переживания, любовь, город, метро и всё, что его окружает. Он рисует то, что хочет, его невозможно  обучить, и это прекрасно. Когда мы пытались найти человека, который мог бы с ним рисовать, то всегда тот, кого мы находили, пытался использовать стандартные методы обучения и давать стандартную программу по рисованию: поставить кувшин, положить яблоки. Миша это рисовал быстро, в течении двух минут, и человеку становилось ясно, что урок закончился. Для Миши рисование  — процесс самоуспокоения и, когда мы гуляем, он выбирает маршрут, который потом хочет нарисовать.

Все, что ему нравится, он будет рисовать долго: он может сначала рисовать на улице на маленьком мольберте, а потом прийти домой и продолжить . В большом комоде для одежды у него лежат эскизы готовых и неготовых работ.

Прелесть его особенности в том, что она позволяют ему творить, а не перерисовывать, не следовать за кем-то, а действительно создавать свои работы.

На уроки я всегда прошу одевать детей в то, что им не жалко: пусть делают, что хотят. Есть дети, которые не могут трогать краски по причине сенсорных особенностей, им это физически неприятно, тогда мы пробуем вязь или карандаши.

Родители, которые готовы выделить детям стену, стол и т.д. — дарят им огромную свободу.

Катерина Зуб, образотворчий гурток Коротичанського ліцею

Все смотрели мультик про Шрэка, где в третьей части, когда они искали наследника престола, Осел, подходя к школе, спрашивает, что это за здание, а Шрэк отвечает, что у него вспотели ладони и крутит в животе, поэтому, наверное, это школа. Я вспоминаю свои ощущения, когда ходила в школу, они были точно такими же. Даже во взрослом состоянии, мне приходится каждый день ходить в школу и ощущать это.

Среда школы — абсолютно унылая, в ней тоскливо тоски. Там нет ни творческой атмосферы, ни желания учителей поспособствовать этому творчеству. Наш проект — протест против этой системе, мы против учительского тоталитаризма.

У нас было задание — сделать рисунок, похожий на граффити. Натереть воском лист бумаги, потом покрыть черной краской или тушью, а потом по нему царапать. Мы решили сделать это в стиле, как будто это школьная доска на перемене. Все дети пытались изобразить все, что у них в голове есть на тему школы: кто-то рисовал цветочки, кто-то писал, что «Школа — ад» или «Help».

Стас Туріна, студія «Нормально»

Наша студия существует и не существует, это начинающая инициатива. Для себя мы называем ее студией «Нормально», где работаем с художниками с синдромом Дауна.

Есть одна  художница — Аня Литвинова. Заниматься начали случайно, так как участвовали вместе в большом проекте, который закончился выставкой в Фонде «Изоляция» в Киеве и Музее современного искусства  Одессы. В нем были совмещены работы современных художников без синдрома с работами немецких художников с синдромом Дауна и украинских начинающих художников с синдромом Дауна. Проект закончился, но назад пути нет, мы не можем сказать ребятам «до свидания». Нам интересно с ними заниматься, и мы продолжаем этот путь.

Показывая работы другим нашим коллегам, мы поняли, что они интересны многим и никого не оставляют равнодушными. Так мы начали выходить на большие аудитории, выставки и проекты. Для нас важно то, что мы практически не учим, а стараемся создать условия или ситуацию, в которой ребятам будет комфортно и интересно рисовать.

Как студия мы занимаемся раз в неделю или раз в две недели, выбираем определенную тему и рисуем. Мы помогаем экспонировать работы и доносить их до зрителя. Это очень ответственная ассистентура, потому что многие ребята не могут сказать, что им нравится, а что нет, такое происходит редко. Художник не скажет, что там мы плохо повесили работы или что это не экспозиция. Наша задача — социализация ребят через наш художественный круг. Мы часто ходим на выставки и о них рассказываем.

За год работы, мы заметили, что двое ребят стали лучше говорить, хотя мы не ставили перед собой таких задач. Они сами пытаются общаться на выставках, и очень важно, чтобы их голос был услышан.

Зачастую люди забывают для чего это все делается: конечной целью адаптации человека с синдромом Дауна не может быть тот факт, чтобы он тихо вел себя в транспорте. Также и в творчестве: мы пытаемся что-то показать, научить, но это не может быть конечной целью. Мы пока не можем определится с целью, потому что это сложно.

Я вспомнил мультик «Маугли», когда у него была большая проблема с тем, что дикие собаки начали бежать в джунгли и сметать все на своем пути. Он пришел к своему учителю Каа, и он на него посмотрел, была пауза, Маугли услышал, как дзюрчить ручей и он сам догадался, что ему нужно сделать.

Задача нашей студии — создать условия, в которых ребята могли бы прислушаться к самим себе, отправиться на поиски, которые могут быть полны и страхов, и творческих разочарований, и неуверенности, но которые при этом стимулируют на самостоятельную работу.